Перевод песни Le vélo d'hiver (Calogero)

On m’appelait le Vélo d’hiver
J’en ai vu des marmots
Des messieurs, des dames et des vélos
Sur la piste ovale sous ma verrière
J’en ai vu des costauds
Des boxeurs, la Piaf, Yvette Horner

On m’appelait le Vélo d’hiver
Et d’été en hiver
On s’amusait sous ma verrière
Vrai de vrai je me rappelle
Comme si c’était hier
Des plus belles heures sous ma verrière

L’air de rien du haut des gradins
Ça lançait des « hourras »
Les pauvres en haut et les riches en bas
Il y avait même de l’herbe verte
Au milieu de tout ça
Et le Tout-Paris vibrait en moi

On m’appelait le Vélo d’hiver
C’était avant la guerre
Les plus belles heures sous ma verrière
Vrai de vrai je me rappelle
Et puis ils arrivèrent
Les uniformes, les revolvers

On m’appelait le Vélo d’hiver
J’en ai vu des marmots
S’amuser quand même dans les flaques d’eau
Sur la piste ovale sous ma verrière
J’en ai vu des vieillots
Mourir comme des chiens sur le dos

On m’appelait le vélo d’hiver
C’était le plein juillet
Ils enfermèrent sous ma verrière
Vrai de vrai je me rappelle
Des familles entières
Qu’ils déportèrent, vers l’enfer

Меня называли Зимним велодромом.
Я там видел мальчуганов,
Господ, дам и велосипеды
На овальном треке под моей стеклянной крышей.
Я там видел здоровяков,
Боксеров, Пиаф, Иветт Орнер.

Меня называли Зимним велодромом.
И летом и зимой
Было весело под моей стеклянной крышей.
Правда-правда, я помню,
Как будто это было вчера.
Лучшие часы под моим навесом.

Похоже, что кто-то с верхней части трибуны
Выкрикнул «ура».
Бедные наверху, а богатые внизу.
Была даже зеленая трава
Среди всего этого,
И весь Париж вибрировал во мне.

Меня называли Зимним велодромом.
Это было до войны.
Лучшие часы под моей стеклянной крышей.
Правда-правда, я помню.
А потом пришли они:
Военная форма, револьверы.

Меня называли Зимним велодромом.
Я там видел мальчишек,
Которые развлекались, несмотря на лужи,
На овальном треке под моей стеклянной крышей.
Я там видел стариков,
Умирающих на спине как собаки.

Меня называли Зимним велодромом.
Июль был в самом разгаре.
Они заперты под моей стеклянной крышей.
Правда-правда, я помню.
Целые семьи,
Которые отправили в ад.