Перевод песни Les trompettes de la renommée (Georges Brassens)

Je vivais à l'écart
de la place publique,
Serein, contemplatif,
ténébreux, bucolique...
Refusant d'acquitter
la rançon de la gloir',
Sur mon brin de laurier
je dormais comme un loir.
Les gens de bon conseil
ont su me fair' comprendre
Qu'à l'homme de la ru'
j'avais des compt's à rendre
Et que, sous peine de choir
dans un oubli complet,
J' devais mettre au grand jour
tous mes petits secrets.

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Manquant à la pudeur
la plus élémentaire,
Dois-je, pour les besoins
d' la caus' publicitaire,
Divulguer avec qui,
et dans quell' position
Je plonge dans le stupre
et la fornication ?
Si je publi' des noms,
combien de Pénélopes
Passeront illico
pour de fieffé's salopes,
Combien de bons amis
me r'gard'ront de travers,
Combien je recevrai
de coups de revolver !

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

A toute exhibition,
ma nature est rétive,
Souffrant d'un' modesti'
quasiment maladive,
Je ne fais voir mes or-
ganes procréateurs
A personne, excepté
mes femm's et mes docteurs.
Dois-je, pour défrayer
la chroniqu' des scandales,
Battre l' tambour avec
mes parti's génitales,
Dois-je les arborer
plus ostensiblement,
Comme un enfant de chœur
porte un saint sacrement ?

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Une femme du monde,
et qui souvent me laisse
Fair' mes quat' voluptés
dans ses quartiers d' noblesse,
M'a sournois'ment passé,
sur son divan de soi',
Des parasit's du plus
bas étage qui soit...
Sous prétexte de bruit,
sous couleur de réclame,
Ai-j' le droit de ternir
l'honneur de cette dame
En criant sur les toits,
et sur l'air des lampions :
" Madame la marquis'
m'a foutu des morpions ! " ?

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Le ciel en soit loué,
je vis en bonne entente
Avec le Pèr' Duval,
la calotte chantante,
Lui, le catéchumène,
et moi, l'énergumèn',
Il me laisse dire merd',
je lui laiss' dire amen,
En accord avec lui,
dois-je écrir' dans la presse
Qu'un soir je l'ai surpris
aux genoux d' ma maîtresse,
Chantant la mélopé'
d'une voix qui susurre,
Tandis qu'ell' lui cherchait
des poux dans la tonsure ?

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Avec qui, ventrebleu !
faut-il donc que je couche
Pour fair' parler un peu
la déesse aux cent bouches ?
Faut-il qu'un' femme célèbre,
une étoile, une star,
Vienn' prendre entre mes bras
la plac' de ma guitar' ?
Pour exciter le peuple
et les folliculaires,
Qui'est-c' qui veut me prêter
sa croupe populaire,
Qui'est-c' qui veut m' laisser faire,
in naturalibus,
Un p'tit peu d'alpinism'
sur son mont de Vénus ?

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Sonneraient-ell's plus fort,
ces divines trompettes,
Si, comm' tout un chacun,
j'étais un peu tapette,
Si je me déhanchais
comme une demoiselle
Et prenais tout à coup
des allur's de gazelle ?
Mais je ne sache pas
qu'ça profite à ces drôles
De jouer le jeu d' l'amour
en inversant les rôles,
Qu'ça confère à ma gloire
un' onc' de plus-valu',
Le crim' pédérastique,
aujourd'hui, ne pai' plus.

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !


Après c'tour d'horizon
des mille et un' recettes
Qui vous val'nt à coup sûr
les honneurs des gazettes,
J'aime mieux m'en tenir
à ma premièr' façon
Et me gratter le ventre
en chantant des chansons.
Si le public en veut,
je les sors dare-dare,
S'il n'en veut pas je les
remets dans ma guitare.
Refusant d'acquitter
la rançon de la gloir',
Sur mon brin de laurier
je m'endors comme un loir.

Trompettes
De la Renommée,
Vous êtes
Bien mal embouchées !

Держусь я в стороне
от суеты публичной,
И к слухам и к молве
глухой и безразличный,
На славу я плевал,
ей не платил оброк;
А что до лавров – спал
на них я, как сурок.
Но трезвые друзья
мне высказали мненье:
«Так дальше жить нельзя,
так ждёт тебя забвенье!
Ведь ты в большом долгу
у публики своей –
Ты грязного белья
не предъявляешь ей!»

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Ужели должен я
для торжества рекламы
Повсюду раструбить,
почтеннейшие дамы,
Когда и с кем из вас
я утолял свой пыл?
И как, и сколько раз?
И кто активней был?
И сколько Пенелоп –
отъявленные шлюхи?
Какие при мужей
распространяют слухи?..
Какие от друзей
я утаил дела?
И сколько нападений
жду из-за угла?

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Но на витрине жить
едва ли я сумею,
От скромности своей
болезненно робею:
Свой член я обнажить
публично не готов –
Он только для подруг
и, реже, докторов.
Ужель я должен им
лупить в газетный бубен,
Чтоб интерес ко мне
скандален был и шумен?
Ужель его являть
я должен всякий раз,
Как в храме дар святой
выносят напоказ.

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Одна из знатных дам
охотно открывала
Мне потаённый вход
к дарам её подвала.
На шёлковой софе,
вас это поразит,
Достался то неё
мне цепкий паразит!..
Ужели должен я
для собственной рекламы
На карту ставить честь
весьма достойной дамы,
Трубя на всех углах,
что это, мол, не ложь:
У госпожи маркизы
завелася вошь!

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Восславим небеса!
Вам встретятся едва ли
Терпимее друзья,
чем мы с отцом Дювалем¹.
Поём мы с ним ни в чём
не схожих героинь,
Где я скажу: «Дерьмо!»,
там скажет он: «Аминь!»
Должны ль мы известить
весь мир посредством прессы,
Что я его застал
в ногах моей принцессы,
Когда он испускал
за вздохом томный вздох,
А ангел мой искал
в его тонзуре блох?

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Чтоб прессы ублажить,
о, милостивый боже,
Кого мне уложить
при всех к себе на ложе?
Какую знаменитость,
диву, поп-звезду,
Взамен моей гитары,
взять бы под узду?
Чтоб толки возбудить
и отклик благодарный
Кто хочет одолжить
мне зад свой популярный?
Кто может дать взаймы
прославленный лобок?
Венерины холмы?
На время, под залог!

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Не грянут ли вразнос
божественные трубы,
Коль я, напудрив нос,
намазав ярко губы,
Раскачивая таз,
выпячивая зад,
Что юная газель,
пройдусь вперёд-назад?
Но разве угодишь
капризной этой моде?
В почёте ль ещё игры,
чуждые природе?
Будь трижды педераст,
какой теперь в том толк?
Средь баловней судьбы,
поди, их целый полк!

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!

Я перебрал в уме
известности секреты:
Как угодить молве,
как ублажить газеты;
Но знаю, лишь одно
мне только подойдёт:
Как прежде песни петь
да свой чесать живот!
Испытан он и прост
мой добрый способ старый –
Лишь выйди на помост
с послушною гитарой,
За славой не гонясь,
ей не платя оброк…
А что до лавров – сплю
на них я, как сурок.

О, трубы
стоустой молвы!
Как грубы
и как наглы вы!